Перед приёмом граждан Дмитрий Медведев ознакомился с презентацией хода реализации проектов партии «Единая Россия» и осмотрел кабинет бесплатной юридической помощи.
Из стенограммы:
Д.Медведев: Марина Валерьевна, расскажите, о чём идёт речь.
М.Трофимова: Я из города Дмитрова. Я хочу рассказать Вам свою историю, чтобы подвести к этому вопросу. У меня девять лет назад родилась дочь, она родилась раньше времени, соответственно, появились некоторые проблемы со здоровьем. В три года ей поставили диагноз ДЦП. Ребёнок не ходил, но в остальном развивался соответственно возрасту, мы прошли много реабилитаций, операций. В шесть лет она начала ходить, что дало нам возможность посещать последний год перед школой детский садик и поступить в первый класс. Это обычная общеобразовательная начальная школа в Дмитрове, до четвёртого класса дети обучаются.
Д.Медведев: Не инклюзивная? Обычная?
М.Трофимова: Обычная. В дальнейшем, когда она окончит эту начальную школу, ей надо будет думать о пятом классе, куда идти дальше, чтобы получить полноценное среднее образование. Проблема в том, что нет ни одной школы в Дмитрове, которая была бы приспособлена для таких детей, моего конкретно ребёнка, у которого есть относительные проблемы. Дальше по школе передвигаться невозможно. Тем более пятый класс – это переход из класса в класс, в зависимости от предмета. Есть и инвалиды-колясочники…
Д.Медведев: То есть такая школа Дмитрову нужна?
М.Трофимова: Очень нужна такая школа. И вообще они нужны, школы должны быть адаптированы к детям-инвалидам. Отдельные школы – это не выход. Это должна быть обычная школа, наши дети могут и должны обучаться вместе со всеми остальными детьми. В этом заключается моя просьба: чтобы школы строились и конкретно в Дмитрове была такая школа, куда бы мы могли пойти дальше учиться.
Д.Медведев: Марина Валерьевна, я не могу Вас здесь не поддержать, поскольку такие школы нужны по всей стране, чтобы люди не думали, что речь идёт только о конкретной ситуации. Хотя она всегда конкретная, она связана с конкретной семьёй, с конкретным ребёнком. Но таких ситуаций много, Вы сами знаете. Образование для ребёнка, у которого есть проблемы со здоровьем, должно быть полноценным. Полноценное образование всегда лучше для детей, у которых есть те или иные проблемы (если они, конечно, позволяют ходить в школу), чтобы это образование было совместным, инклюзивным. Им дальше жить. Они должны быть полностью социализированы. С другой стороны, дети, которые таких проблем не имеют, должны иметь возможность с такими детьми общаться, понимать их проблемы и просто уважать их, что называется, за эти проблемы и помогать им.
Я думаю, что мы постараемся помочь решить эту задачу. Я дам поручение. Насколько я понимаю, есть в планах (меня предварительно информировали) создать подобную школу. Хотя, ещё раз подчёркиваю, эта ситуация носит скорее модельный характер, потому что такие школы нужны везде, в Дмитрове в том числе. Давайте мы по Вашей теме специальное поручение дадим. Я просил бы коллег, которые здесь присутствуют, внимательно с коллегами – руководителями региональных партийных структур и губернаторами следить за тем, чтобы такие школы были практически в любом значимом населённом пункте. Или новые школы строились, или во всяком случае старые сохранялись. Потому что иначе эти задачи не решить. Этих детей невозможно перевести куда-то по понятным причинам. Это должно быть на месте.
М.Трофимова: Да, потому что обучение на дому тоже не выход из этой ситуации.
Д.Медведев: Нужно, чтобы часть школ, которые строятся, были инклюзивными, подготовленными для приёма детей. И чтобы такая школа была на какую-то группу населения ориентирована, чтобы плотность этих школ позволяла отправлять туда детей на обучение.
Напишем Воробьёву (А.Воробьёв – губернатор Московской области) и Васильевой (О.Васильева – Министр просвещения). Будем надеяться, что всё сделают и школа будет в вашем распоряжении. Всего доброго Вам и Вашему ребёнку.
Садитесь, пожалуйста. Здравствуйте. Как Вас величать?
В.Спицына: Валентина Александровна, можно просто Валя.
Д.Медведев: Слушаю внимательно Вас, Валентина Александровна.
В.Спицына: Я сирота. Родилась на Дальнем Востоке, в Амурской области, в городе Свободном. У меня была неблагополучная семья. В 12 лет родителей лишили родительских прав и меня взяла под опеку приёмная семья. В приёмной семье через какое-то время умерли родители: вначале мама, а потом папа скончался. Я стала сиротой. В приёмной семье прожила четыре года. Они мне дали среднее образование и решили, что для меня будет лучше (узнали, что у меня есть тётя в Подмосковье), если я поеду к своей тёте учиться дальше. Я приехала в 2007 году к своей тёте. Поступила в колледж летом в том же году, а после окончания колледжа – в институт. На третьем курсе института я получила квартиру как сирота. Я узнала, что мне положена квартира, пыталась добиться через суд.
Два года шёл суд, мне было уже 23 года, когда признали, что всё-таки я нуждаюсь в жилье, и поставили на очередь. Ещё плюс год я стояла в очереди.
Д.Медведев: Это в Московской области?
В.Спицына: Да, Пушкинский район. И только в 26 лет я получила квартиру. За это время я окончила институт, замуж вышла, родила ребёнка, была беременна вторым ребёнком. А недавно у меня родился третий ребёночек. Мы живём все в этой однушке, в этой квартире. Получается многодетная семья. А по социальным нормам ещё надо прожить два года в этой квартире.
Д.Медведев: Для того чтобы встать на очередь, имеется в виду?
В.Спицына: Чтобы она стала моей квартирой, чтобы я могла ею...
Д.Медведев: В смысле по правилам о квартирах, которые детям-сиротам предоставляются, чтобы Вы могли её в оборот запустить?
В.Спицына: Да. Ну в оборот не хотелось бы, просто чтобы она стала моей. Обменять её или сдавать.
Д.Медведев: Ну, это и есть в оборот, потому что если она станет Вашей, то Вы сможете её поменять на что-то. В общем, любые сделки с ней совершать. Оборот – имеется в виду вот это.
В.Спицына: Хотелось бы сдать её по возможности. Но я не могу прописать туда мужа. И сейчас вопрос многодетности встаёт: мы не сможем считаться многодетными, если муж не прописан в этом регионе.
Д.Медведев: Понятно.
В.Спицына: Ну и разные сделки совершать не могу. Так вопрос ставится: нас же таких много, как я, и когда государство нам выделяет квартиры... Я не была в детском доме. Конечно, может, для детишек из детских домов это и подходит, вот такое правило, потому что вы оберегаете их, пятилетка вот эта...
Д.Медведев: Чтобы они не совершили глупостей разных и не продали эту квартиру и не остались без жилья – это Вы имеете в виду?
В.Спицына: Да. Поэтому я не могу ничего с квартирой сделать. Может быть, как-то можно сделать какие-то денежные выплаты или как материнский капитал…
Д.Медведев: Вместо квартиры, Вы имеете в виду?
В.Спицына: Да, чтобы мы могли выбрать, где, в каком регионе купить квартиру. Я Вам пример приведу. Если бы мне предложили сумму определённую... Рыночная цена моей квартиры 3 млн, допустим, так вот стоит моя однушка. Я бы могла в Сергиевом Посаде купить двушку.
Д.Медведев: Это так и есть. А ещё где-нибудь дальше могли бы и трёхкомнатную квартиру. Да, это правда.
В.Спицына: А может, и дом.
Д.Медведев: Да, это понятно. Квартира в Москве и в Московской области дороже – это очевидно. Но здесь смотрите, Валентина Александровна, какая ситуация. Ну во-первых, она носит общий характер, и проблема не только в таких казусах, как у Вас, но и в некоторых других. Это связано и с тем, что дети-сироты получают такие квартиры и зачастую их утрачивают по разным причинам. В результате то хорошее дело, которое делает государство, когда квартиру передаёт сначала в пользование, потом в собственность сироте, не достигает цели. Потому что и человек эту квартиру утратил, и государство деньги потратило. Немаленькие, кстати.
Поэтому, если говорить об общей ситуации, у меня к середине декабря запланировано совещание по законодательству о том, как применять закон, или как модернизировать закон о жилье для детей-сирот. Потому что этих ситуаций в стране очень много, вы правы. У всех они разные. Я и с главами регионов говорил. Здесь надо подумать, может быть, действительно посмотреть на какие-то более гибкие возможности, более гибкие инструменты. Где-то, например, где регионам это может быть удобно, и деньги давать. Так, чтобы этими деньгами можно было распорядиться. Но тогда, откровенно сказать (я просто мыслю вслух), государство должно за этими деньгами контроль установить. Потому что люди же тоже все разные. Вы детей рожали, Вы этими деньгами распорядились бы так, чтобы улучшить жилищные условия. Но возможны и другие ситуации, к сожалению.
Поэтому здесь нужен контроль. Это то, что касается общей ситуации, ‒ нужно посмотреть на набор возможностей для детей-сирот. Что касается Вашей конкретной ситуации, то здесь-то, конечно, Вы своим правом уже распорядились. Даже если этот закон поменять сейчас, то Вам всё равно эти изменения уже вряд ли пригодятся. Вам придётся подождать эти два года, а потом распорядиться квартирой так, как Вы считаете правильным.
Но то, что Вы этот вопрос ставите, ‒ в любом случае спасибо Вам. Потому что таких людей много. И мы сами неоднократно это обсуждали, что государство хочет помочь человеку, у которого нет семьи и жилья, а в результате либо не помогает, либо лицо утрачивает право на это жильё. Во многих регионах нет просто денег, и жильё не дают, и эта очередь растягивается на бесконечный срок. Это тоже, конечно, не очень хорошо.
У Вас очередь большая была?
В.Спицына: Трёхлетняя.
Д.Медведев: Это зависит от экономического потенциала региона на самом деле. Губернаторы-то и хотят это всё сделать, но просто у кого-то больше денег, у кого-то меньше в регионе.
Давайте мы тогда так и договоримся. Я те проблемы, которые Вы поставили, вместе с коллегами в ближайшее время обсужу на совещании в Правительстве. Надеюсь, это поможет.
Спасибо, что рассказали об этой ситуации. Вам я желаю успехов и правильным образом решить свою проблему с жильём. До свидания.
Г.Попов: Дмитрий Анатольевич, хотим Вас попросить навести порядок с передвижными дорожными камерами.
Д.Медведев: Что Вас конкретно не устраивает?
Г.Попов: Часто бывают такие случаи: трасса, идёт поворот, за ним стоит камера на треноге. Я соблюдаю скоростной режим, увидел камеру, начинаю сбавлять скорость, водители за мной не успевают отреагировать. В результате ДТП.
Д.Медведев: Вы сами в такую ситуацию попадали?
Г.Попов: Совершенно верно.
Д.Медведев: Тогда знаете, о чём идёт речь. Что надо сделать, чтобы этого не было?
Г.Попов: Все камеры должны предваряться дорожными знаками. Их места установки должны быть общеизвестными.
Д.Медведев: Чтобы этим не манипулировали, в том числе сотрудники ГАИ или кто ещё этим пользуется.
Г.Попов: Да. Автомобилисты не будут получать микростресс, когда они видят эти камеры. Дорожный знак должен содействовать предотвращению ДТП, а не являться средством для увеличения сбора штрафов.
Д.Медведев: Вы правильно говорите, мне трудно Вам возразить. Дорожные знаки ставят не ради того, чтобы казна пополнялась или карман гаишника, если он ещё за это деньги пытается тянуть. Дорожные знаки стоят, чтобы не было дорожно-транспортных происшествий. Они должны ставиться разумно. То есть Вы считаете, что в данном случае эти знаки надо правильно расставлять? Чтобы они указывали на наличие камер тоже?
Г.Попов: Совершенно верно. Все камеры должны предваряться дорожными знаками, чтобы водители понимали и плавно реагировали, чтобы для них не было переживаний по этому вопросу.
Д.Медведев: Понятно. На самом деле таких обращений некоторое количество существует. Установка камер – это предмет обсуждения среди автомобилистов. Они часто используются – по-разному, скажем аккуратно. Давайте подумаем, что можно сделать. Правила дорожного движения утверждаются Правительством, то есть утверждаются и подписываются мной как Председателем Правительства. Я такое поручение дам. У нас есть комиссия, которая этим занимается. И естественно, Министру внутренних дел. Чтобы они позанимались.
К этому ещё одна тема примыкает. Хочу у Вас спросить, кстати. Вы же, наверное, интересуетесь этими вопросами, раз пришли? Дискуссия идёт о том, за какое нарушение сохранять ответственность дополнительную – имеется в виду нарушение по скорости. Слышали про эту дискуссию?
Г.Попов: Совершенно верно.
Д.Медведев: Сейчас превышение 20 км является основанием для привлечения к ответственности. Есть предложение сделать 10 км. Вы как к этому относитесь?
Г.Попов: Данный вопрос не обоснован какими-то экспертными выкладками. Мы, автомобилисты, не видим смысла в этом изменении, потому что не остаётся места для манёвра в случае необходимости. Просто увеличится собираемость штрафов, а конкретного результата от этого не будет.
Д.Медведев: То есть Вы считаете, что 10 км – слишком маленькая погрешность для того, чтобы использовать эти правила?
Г.Попов: Дороги в нашей стране улучшаются, мощность автомобилей увеличивается. И мы понимаем, что в случае необходимости автомобили имеют возможность… На данный момент не будет от этого пользы.
Д.Медведев: Я думаю, мы это проанализируем с коллегами. Я дам поручение вице-премьеру Акимову и Министру внутренних дел Колокольцеву, чтобы они внимательно этот вопрос изучили – и по камерам, и по скоростным изменениям.
Я пока не предрешаю окончательного подхода, но как человек, который тоже за рулём сидит (во всяком случае, иногда), могу сказать, что, по моим ощущениям, эти 10 км очень часто на машине не ловятся даже самим водителем. Иными словами, это будет поводом для того, чтобы большое количество людей привлекать к ответственности в той ситуации, когда у них нет намерения нарушить правила дорожного движения. Иногда на спидометре этого даже не видно: там всё достаточно подвижно. Особенно, когда речь идёт о машинах не очень новых. Разберёмся в этом.
Г.Попов: Спасибо от всех автомобилистов.
Д.Медведев: Пока не за что, но поручение я дам. Мы всё это изучим. Договорились. Удачи.
Садитесь, пожалуйста. Как Вас зовут?
О.Аксянова: Меня зовут Аксянова Ольга Борисовна. Я многодетная мама, воспитываю троих детей. Разрешите, я расскажу немножко о себе?
Д.Медведев: Конечно, расскажите.
О.Аксянова: У меня старшему сыну 21 год, он отслужил в армии и сейчас студент первого курса ГИТИСа, на бюджет поступил. Факультет – музыкальный театр.
Д.Медведев: На бюджет – значит талантливый парень.
О.Аксянова: Надеемся, стараемся. Он старший, возлагаем на него надежды как на старшего.
Дочка средняя, ей 15 лет, мечтает быть блогером, поэтому она мониторит социальные сети и активна очень.
Д.Медведев: Мечтает – значит будет. Эта как раз та мечта, которую можно исполнить.
О.Аксянова: Младший сын у меня занимается боксом, ему 13 лет.
Д.Медведев: Как у Вас хорошо всё.
О.Аксянова: Я координатор многодетных семей Северо-Восточного округа города Москвы в региональной общественной организации. Мы проводим много мониторингов. У меня 17 районов на северо-востоке, больше 130 групп в WhatsApp, социальные сети и много очень обращений, я езжу по районам, и в моих группах обсуждается очень важный вопрос, который я хотела бы тоже задать.
Сейчас очень модно и, как мой сын говорит, прикольно употреблять жевательные смеси, которые содержат никотин.
Д.Медведев: Он употребляет?
О.Аксянова: Нет, он не употребляет. Но так как у меня в группах идёт обсуждение активно… Региональная общественная организация мониторит, если есть проблемы со здравоохранением у кого-то, и, соответственно, готовим ответ. И сейчас мы тоже проводили мониторинг по данному вопросу, так как много детей в это вовлечены. Я дала домашнее задание своим младшим детям (15 лет Софье и 13 Андрею), чтобы они мне сделали такой доклад.
Д.Медведев: Социологический срез.
О.Аксянова: Да. От своих детей лучше всего это услышать.
Когда они мне всё рассказали, я ужаснулась, потому что действительно эти жевательные смеси есть в разной форме. Дети начинают употреблять их, не понимая, что они жуют не жвачку, не конфету, не мармелад обычный, а что там содержится никотин в больших дозах.
Д.Медведев: А они вкусные, эти смеси? Я слышал об этих жевательных смесях, но, откровенно говоря, даже не знаю, как это выглядит. Покажите.
О.Аксянова: Посмотрите: вот кусочки яблок.
Д.Медведев: Ух ты! Выглядит эстетично. 250 рублей – более-менее доступно.
О.Аксянова: Доступно. Со вкусом шоколада, мармелада.
Д.Медведев: Способ применения: «Поместить за губу, держать не более минуты, не жевать, не глотать. Употреблять не более трёх раз в сутки. Отличная альтернатива табакокурению и помощь бросить курить». Так их употребляют те, кто не курит?
О.Аксянова: В том-то и дело, что сделано для взрослых.
Д.Медведев: Для тех, у кого есть зависимость от курения. Но там хотя бы понятно, потому что людям нужно бросить курить. А жуют дети, да?
О.Аксянова: Да. Эти смеси в разных коробочках.
Д.Медведев: «Яркий вкус жвачки». И это доступно, потому что не запрещено.
О.Аксянова: Нет законодательной базы.
Д.Медведев: Я понимаю, что Вы хотите мне сказать. Это не сигареты, не обычный табак. Оборот табака в нашей стране подвержен жёсткому регулированию. Есть налоги, запреты, кому продавать, кому не продавать. Есть целая программа по борьбе с курением и так далее. А это как конфеты, они ничем не регулируются.
А для чего они это употребляют?
О.Аксянова: Говорят, что расслабляет. Во-первых, это модно, во-вторых, по цене доступно, в-третьих, это вкусно, нет никотинового горького вкуса, это вкус малины, кока-колы.
Д.Медведев: Я думаю, есть медицинское объяснение этому всему. Вначале человек, который эти конфеты ест, ему просто нравится вкус. Но с учётом того, что там содержание никотина в десятки раз больше, чем в обычной сигарете… Если я правильно помню, в сигарете содержится 15‒20 мг никотина, а в таких конфетах ‒ 249 мг, то есть это кратное превышение. Никотин же вызывает привыкание, даже если это не сигаретная упаковка, и зависимость, и человек, который не получил в очередной раз возможность покурить, а в данном случае эту конфету, у него наступает ломка. Она может быть не очень сильная, но это, по сути, обычная наркотическая зависимость.
О.Аксянова: Это первый шаг к наркотикам. Мы как родители, как мать, я прошу, чтобы это на законодательном уровне…
Д.Медведев: Это на самом деле проблема. Давайте мы вот как поступим. Спасибо, что Вы с этим обратились, давайте Вашу бумагу. Надо вообще проанализировать. Вот я сейчас обращаюсь к коллегам, которые у нас здесь не только партию представляют, но и парламент. И верхнюю, и нижнюю палаты. Надо дать поручение проанализировать, а какое вообще регулирование этого в других странах существует. Потому что я уверен, что в современных государствах просто так это не должны отдавать на откуп торговле. Видимо, там какая-то регламентация есть. Если это вообще разрешать. Либо нужно это запрещать. И это тоже один из возможных выходов. Но здесь это всё не так просто. Для тех, кто не курит, проще всего сказать: давайте и сигареты запретим. Но большое количество курильщиков скажет: знаете что, вы нашей жизнью и здоровьем не распоряжайтесь. Но то, что здесь должно быть какое-то регулирование, а его сейчас нет, – это абсолютно точно.
О.Аксянова: Особенно для несовершеннолетних. Потому что для них это модно, доступно, и они не отдают отчёта, они не понимают. А родитель не может выявить ‒ запаха нет.
Д.Медведев: Абсолютно никакого запаха нет. И он не понимает что происходит.
Давайте я напишу в Правительство, и вместе с коллегами из парламента и «Единой России»…
О.Аксянова: Мы готовы подключиться. У меня есть мамы, очень активные, которые мне пишут, мы общаемся...
Реплика: У нас сейчас есть законопроекты подобной тематики, и можно будет даже в рамках этих законопроектов посмотреть, отрегулировать.
Д.Медведев: По электронным сигаретам у нас регулирование есть, и все понимают, что это сигареты всё равно. Причём там, помните, долгая дискуссия была, а как регулировать: как табак, как не табак? А в этом случае вообще регулирования нет.
О.Аксянова: Я просто механизм раскрою. Ну, допустим, я зашла вчера на сайт, там написано: вам есть 18 или нет? Я нажимаю «нет 18» – сайт не открывается. Я нажимаю «есть 18» ‒ паспорт с меня не требуют.
Д.Медведев: Это понятно. Это формальная история.
О.Аксянова: Я оформляю заказ. Заказ приходит в любой магазин, где стоят ячейки. Ты вводишь номер заказа, потому что ты оплатил, и получаешь свой заказ. То есть никто это не отслеживает.
Д.Медведев: Конечно, это всё удивительно. Здесь надпись хорошая: «Мы не продаём табак лицам моложе 18 лет». А это, соответственно, продавать можно, вот эти все конфеты?
О.Аксянова: Ну да, пропитанные фрукты – манго, яблоко. Даже я, родитель, не всегда пойму, что там есть никотин. Спасибо. Я очень надеюсь, что этот вопрос проработаете.
Д.Медведев: Давайте отрегулируем. Спасибо, что Вы эту проблему поставили, потому что она действительно относительно новая и надо в ней разобраться по-настоящему. До свидания. Всего доброго.
М.Трофимова: Здравствуйте.
Д.Медведев: Садитесь, пожалуйста. Какой у Вас вопрос?
М.Трофимова: Я живу в СНТ «Толстопальцево-5». Это недалеко от деревни Марушкино, Марушкинское поселение.
Наше СНТ образовалось уже очень давно, но до сих пор нет газа. Я знаю, что строительство магистрали ведётся. Нам обещали, что нам газ будет подключён к морозам, но есть опасение, что этого не произойдёт.
Д.Медведев: А трубу протянули?
М.Трофимова: Ведут. Хотелось бы, чтобы всё это было побыстрее. Потому что живём на постоянной основе, живём с детьми. Посёлок большой, восемь улиц, на каждой улице больше 20 домов.
Д.Медведев: А когда СНТ образовалось?
М.Трофимова: Моему мужу дали участок в этом СНТ больше 30 лет назад.
Д.Медведев: Ситуация обычная, к сожалению, во многих местах эта проблема. Но, я думаю, здесь есть шансы помочь. С учётом того, что там стройка идёт и магистраль прокладывается. Давайте я дам указание одной из структур «Газпрома» окончательно в этом разобраться, чтобы они довели это дело до конца.
