Из стенограммы:
Д.Медведев: Добрый день! Такие встречи обычно проводятся прежде всего для того, чтобы послушать вас. Совсем недавно у меня была встреча с представителями нашего крупного бизнеса, я имею в виду РСПП. Но у нас бизнес разный, и проблемы здесь тоже в чём-то совпадающие, в чём-то не совпадающие. Всё-таки крупному бизнесу гораздо проще, как правило, противостоять всякого рода проблемам, именно в силу запасов, что называется, развитости юридической службы, привлечения консультантов. Среднему бизнесу и малому труднее находиться в таких проблемных ситуациях, особенно когда складывается неблагоприятная конъюнктура, будь то внутри страны или же за границей.
Мы сейчас хотели бы создать и развивать в нашей партии предпринимательскую платформу. Это не означает, что до этого «Единая Россия» вообще не обращала внимания на бизнес-класс, но тем не менее сейчас это представляется особенно актуальным именно в силу того, что от самочувствия бизнеса в стране зависит экономическая ситуация. Что скрывать, сейчас ситуация весьма непростая, и задача государства заключается в том, чтобы по максимуму создать для бизнеса комфортные условия для работы, для развития, снять административные ограничения, которых в нашей стране ещё очень много. У нас бюрократические традиции глубочайшие ещё со времён царя-батюшки. В этом смысле любой чиновник считает своим долгом, естественно, управлять. Но управлять нужно грамотно, управлять нужно так, как это и должно быть в XXI веке. И вот каким образом эту работу наладить, я бы тоже хотел от вас услышать, какие административные ограничения, вы считаете, являются в настоящий момент избыточными, какое регулирование нужно в настоящий момент сохранить – это ещё один набор вопросов.
И, наконец, меры поддержки. Мы действительно создали за последние, наверное, лет семь систему мер поддержки. Раньше у нас её не было. Первый раз мы попали в сложную ситуацию в 2008 году, когда начался кризис, и тогда на ходу создавалась система поддержки бизнеса – и крупного, и среднего, и малого. Она дала свои плоды, свои результаты, потому что наряду с улучшением внешнеэкономической конъюнктуры у нас в 2010 году начался восстановительный рост в экономике, который продолжался несколько лет и позволил нам выйти на определённое такое плато стабильности. Но потом снова начались экономические проблемы, которые, естественно, усугубились всякого рода политическими проблемами. Это, конечно, также повлияло на условия ведения бизнеса в нашем государстве и нам снова пришлось в 2014-м, 2015 году восстановить весь арсенал мер поддержки. Какие-то формы поддержки мы, по сути, создавали снова, какие-то реанимировали.
Мне бы хотелось услышать, что, на ваш взгляд, работает, а что не работает, потому что, чего скрывать, очень часто от благих пожеланий, которые формулируются наверху, правильных решений, абсолютно правильных деклараций до момента их исполнения существует большая дистанция и даже самые лучшие решения просто не работают. Плюс есть, что называется, родимые пятна государственного аппарата, когда для осуществления решения порой требуются месяцы. Я вот, например, долго добивался в прошлом году того, чтобы государственные гарантии, по которым принимаются решения, по конкретным проектам, выдавались не в течение полугода, а то и большего срока, а относительно быстро. То есть либо она есть и для бизнеса это поддержка, либо эту гарантию где-то замылили и тогда ценность такой государственной поддержки стремится к нулю. Это лишь один из примеров, но тем не менее достаточно показательный.
Мы создали и систему мер поддержки экспорта, и Фонд развития промышленности, и государственная программа у нас работает, но тем не менее есть и нюансы, и из этих нюансов, собственно, и состоит наша повседневная жизнь. В данном случае я имею в виду жизнь тех, кто занимается предпринимательством в российской экономике.
Давайте мы пройдёмся по всем этим вопросам. Если есть какие-то предложения, то я просил бы их прямо так и формулировать, с учётом того, о чём было сказано, что вы провели обсуждение, есть уже какие-то суммарные подходы, которые можно было бы обсудить. Давайте приступим. Прошу.
В.Климов (заместитель председателя комитета Государственной Думы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству, модератор встречи): Дмитрий Анатольевич, действительно, мы предварительно собирались, обсуждали, и большинство вопросов (их, конечно, гораздо больше, чем сегодня прозвучит) укладывается, в общем, в эти обозначенные Вами три темы.
Я предлагаю начать с самого, наверное, главного вопроса для любого производства – это сбыт, это защита рынка. Сегодня это особенно актуально в условиях санкций, в условиях того, что иностранные лицензиары тащат за собой свои стандарты, своих поставщиков оборудования.
Хотел бы первое слово предоставить Александру Владимировичу Лазареву, руководителю предприятия «Волгограднефтемаш».
А.Лазарев (руководитель ОАО «Волгограднефтемаш»): Добрый день! «Волгограднефтемаш» образован в 1941 году. В этом году мы отмечаем 75-летие предприятия. Главной задачей завода было оснащение нефтеперерабатывающих заводов оборудованием. И вот уже на сегодняшний день практически все нефтеперерабатывающие заводы (более 60 лет мы и с газовой отраслью сотрудничаем), многие месторождения оснащены нашим оборудованием.
Предприятие входит в список системообразующих. 5 тыс. человек, имеем социальную сферу.
Казалось бы, что во время активной работы нефтяных компаний по развитию, модернизации своих нефтеперерабатывающих производств у наших заводов должно быть очень много работы, а с нашими заводами связана и металлургия, и проектная организация, и комплектующие. Но, к сожалению, ситуация такая, что в наших возможностях выпускать в год до 20 тыс. т оборудования для нефтегазопереработки, а мы загружены практически сегодня на 50%, как и другие заводы, такие как Ижорский завод, «Уралхиммаш» и другие.
Проблема известна не только по нашей отрасли. Новые технологии закупаются за рубежом, применяются проекты зарубежных лицензиаров, но с проектами приходят не российские требования, закладываются материалы не российские, оборудование не российское, а оборудование должно эксплуатироваться по российским нормам. И, таким образом, серьёзная экспансия зарубежных производителей на российский рынок, притом что многое оборудование мы можем сделать сами.
Я Вас могу заверить как представитель этого сообщества, нашей отрасли, что наши предприятия набрали достаточно компетенций, чтобы соперничать с зарубежными, быть конкурентоспособными. Но эта ситуация, когда с проектом идут и материалы, и оборудование, серьёзно останавливает.
И вопросы импортозамещения мы не можем таким образом решать, потому что металлургическая отрасль выбита из этого. Предлагаю (это я от лица всего сообщества, сотен организаций говорю) ввести экспертизу проектов, которые поступают на нашу территорию, с тем чтобы они соответствовали нашим нормам, чтобы можно было использовать там наши материалы, наше оборудование. Мы никого (я имею в виду зарубежных партнёров) таким образом не наказываем. Мы просто уравниваем шансы или возможности. То, что оборудование и материалы могут быть применены наши, на нашей территории – мы же говорим о проектах, которые внедряются у нас, на наших объектах. То, что мы не можем, – тогда, пожалуйста, коллеги из Европы или ещё откуда-то. Надо защитить наш рынок, огромное количество участников этого рынка. Поэтому просим, может быть, соответствующее поручение, чтобы проработали этот вопрос. Минпромторг об этом знает, кстати, мы с ним очень активно сотрудничаем. Вот такая просьба.
Д.Медведев: Спасибо большое. Ситуация разная. Сразу скажу, что, конечно, защита рынка является сегодня одной из наших фундаментальных задач, потому что, если мы где-то имеем компетенции или нарастили за последние несколько лет, сейчас главное их не растерять. Вот мы всё твердим, твердим: «импортозамещение». Так оно появится только тогда, когда мы будем давать заказы своим, это понятно. Не скрою, я на самых разных совещаниях от представителей и очень крупного бизнеса, и просто крупного бизнеса слышал следующее: ну а как мы им это отдадим, если они этого делать не умеют? Но вы же никогда и не научитесь делать, если не отдавать, и получается замкнутый круг. Если всё время ориентироваться на иностранцев, то они с удовольствием будут включать свои технологические решения в наши проекты, и мы всё время будем сидеть на этой игле. С другой стороны, если мы не будем своих загружать, то и никогда эти компетенции не разовьются. За последние годы мы проделали очень неплохой путь. Я напомню, что Минпромторг ещё в начале 2015 года утвердил планы импортозамещения по 20 направлениям, то есть у нас все эти проектные документы есть, и по ним нужно работать. Но твёрдо проводить позицию на то, что, если у нас предприятие уже плюс-минус дотягивает до определённого технологического уровня, лучше, даже при некоторых издержках, всё равно этот заказ разместить у них. Я только что был у Вагита Юсуфовича Алекперова. Понятно, это крупнейший бизнес российский, тем не менее мы ведь некоторое время назад в нефтяной, нефтегазовой, нефтехимической промышленности гораздо больше оборудования заказывали за границей. Вот мы сейчас ездили по новому объекту – там практически всё наше, за исключением систем управления, которые мы, к сожалению, пока делаем не очень хорошо, хотя тоже должны научиться. Значит, это можно делать в большом бизнесе. Это можно делать и в среднем бизнесе, и тем более в малом бизнесе.
Насчёт экспертизы у меня нет никаких возражений, она в принципе действующими правилами предусмотрена. Я думаю, что поручение нужно сформулировать следующим образом: чтобы эта экспертиза была просто более строгой. Вы понимаете, что экспертизу или проект всегда можно таким образом написать, что невозможно разместить заказ будет у нас. Мы знаем, каким образом такие решения пишутся, поэтому экспертиза, подходы должны быть более строгими. Давайте подумаем, какие нормы изменить. Я поручения по итогам сегодняшней встречи обязательно дам на эту тему.
Д.Кудлай (генеральный директор ЗАО «Генериум»): Мы видим рациональное зерно в заключении долгосрочных контрактов с организациями, которые занимаются производством лекарственных препаратов, причём чтобы идея специнвестконтрактов реализовывалась с теми, у кого уже есть компетенции, где действительно есть уже узкопрофильные и полезные результаты для страны. Можно просто фиксировать цены, а наличие на руках лицензии и регистрационного удостоверения является определённой гарантией отсутствия рисков для государства.
Эффективное управление этим инструментом является залогом того, насколько понятны в далёкой достаточно перспективе будут цены на лекарственные препараты.
Ещё одна тема для дискуссии – это уровень локализации: готовая лекарственная форма, полностью субстанция. Допустим, мы полный цикл делаем, включая субстанцию. И это тоже очень важно, потому что добавленная стоимость остаётся на территории нашей страны.
Д.Медведев: Фармацевтика, биотехнологии за последние годы сделали колоссальный скачок. И все, кто работает в этой сфере, – это люди, у которых высочайший набор компетенций, блестящее образование. В прошлом году наша фармацевтическая промышленность, в отличие от многих других отраслей, дала колоссальный рост, она стала развиваться. Понятно, что здесь есть эффект базы, потому что она у нас была гораздо слабее, чем что-то другое. Тем не менее здесь практически на четверть всё выросло. Это огромная цифра, просто фантастическая. И нам нужно обязательно закрепить результаты, которые были достигнуты. В этом смысле работа по долгосрочным соглашениям является абсолютно оправданной, как и использование схемы специнвестконтракта.
Мне кажется, что нужно действительно более гибко смотреть на возможности применения этой формы. Она себя неплохо за последнее время зарекомендовала. Она содержит, естественно, двусторонние обязательства – как со стороны поставщика, производителя того или иного товара, оборудования, так и со стороны государства.
По поводу специфики применения инвестиционного контракта к фармацевтическому миру, к фармацевтической сфере – нужно, конечно, это изучить. Я готов дать поручение Минпрому, Минздраву, всем остальным ведомствам, которые в эту сферу вовлечены, но в принципе мне кажется вполне разумной идея, чтобы льготы зависели от глубины локализации, потому что мы заинтересованы в том, чтобы лекарства, которые у нас производятся, были не просто таблетками, которые упаковываются в Российской Федерации, а чтобы это были лекарственные формы, которые мы сами создаём, включая и лекарственные субстанции, что сразу нас выведет в высшую лигу фармацевтической промышленности, фармацевтического производства.
Причём возможности у нас на самом деле здесь очень хорошие. Я помню, и у вас, кстати, и в некоторых других местах рассказывали про некоторых наших иностранных партнёров из очень крупных стран, например из Бразилии, которые говорили: мы, мол, какие-то вещи готовы сами делать, а вот здесь не сможем без вашей помощи. То есть они признают, что у нас есть весьма неплохие стартовые возможности, даже несмотря на то, что мы значительную долю лекарственного сегмента приобретали и до сих пор приобретаем по импорту.
Давайте посмотрим и специнвестконтракты, и уровень локализации, и взаимосвязь с льготами, которые здесь выдаются. Мне кажется, это правильно.
А.Бакулин (генеральный директор ООО «Волгабас»): Добрый день, Дмитрий Анатольевич! Я произвожу известные автобусы Volgabus. Мы освоили практически полный модельный ряд газомоторных машин. В последнее время особой гордостью нашей является то, что мы сделали первый беспилотный автобус в России, я уверен, и в мире. Мы запускаем сейчас эту машину на тестовый маршрут в «Сколково». Он уже работает несколько месяцев.
У нас на конвейере один человек, который работает, создаёт фактически десять рабочих мест в смежных производствах. И за последние несколько месяцев мы приняли на завод порядка 115 человек. Это говорит о том, что те меры, которые были разработаны в антикризисной программе, нам помогают. Мы реально работаем, не простаиваем, и эти меры эффективны. Я считаю, что наиболее эффективной сейчас является мера по стимулированию спроса на газомоторную технику, субсидирование закупок этой продукции.
Малый и средний бизнес сегодня получает новые заказы на комплектующие, развивается активно инфраструктура: это заправки, сервисные станции. Муниципальный, частный транспорт, который работает на пассажирских перевозках, – они сегодня просто по-другому начинают оценивать экономику.
Вчера в центре Волгограда мы передали 72 абсолютно новых газомоторных автобуса. Это беспрецедентное событие. За полтора года мы обновили парк вместе с правительством Волгоградской области на 130 машин.Эти автобусы будут работать в Волгограде на регулярных маршрутах, будут работать в Камышине, в Волжском, на междугородних маршрутах. Это новые машины, которые задают совершенно новый стандарт качества обслуживания населения. Это машины с кондиционерами, стандарт «Евро-5». Это полностью европейский, мировой стандарт.
Но есть серьёзная проблема, так как эта программа работает только год. И тут мы сталкиваемся с максимальным количеством ограничений.
Во-первых, мы не можем нормально вкладывать деньги, то есть у нас останавливаются все инвестиционные процессы – не только у нас, людей, которые строят новые заводы, которые сегодня развивают новые технологии, но и у наших поставщиков комплектующих. Они не видят перспективы, не понимают, будет завтра этот проект продолжен или не будет. Наши покупатели не понимают, оставаться им сегодня на дизельном топливе, заниматься сегодня реновацией парка или нет.
Мы понимаем, что был бюджет на один год. Сейчас в связи с тем, что вы переходите на трёхлетнее планирование, во-первых, надо эту меру стимулирования, которая самая эффективная, вывести из антикризисных мер и сделать свою госпрограмму, трёхлетнюю – так, как вы сегодня формируете бюджет. Это очень важно, просто будет колоссальнейший эффект. И мы, такие небольшие, средние предприятия, во-первых, превратимся в национальных чемпионов, а благодаря такой поддержке собственного рынка, я абсолютно уверен, перейдём и к экспорту.
Я начал с беспилотного проекта. Это амбициозный проект, который мы своевременно начали. Я абсолютно уверен, что мы с этим опытом сможем завоевать рынок. И эту систему сегодня разработали нам не западные специалисты, это разрабатывают наши стартаперы из «Сколково», которые нам сделали уникальный проект. Я ещё полгода назад не верил, что мои автобусы будут работать без водителя. Это возможно.
Поэтому, Дмитрий Анатольевич, большая, серьёзная просьба: нужно сейчас решить этот вопрос на три года. Спасибо!
Д.Медведев: Вы задали вопрос и сами же на него ответили, в том числе и о причинах, по которым мы меры поддержки выдавали на год. Они абсолютно понятны, очевидны. Это высочайшая волатильность на рынке, сложнейшие условия, в которых находится наша экономика. Но, с другой стороны, вы сразу правильно перекинули мостик, сказали: вы же бюджет хотите снова на трёхлетний цикл вывести, тогда и нам дайте такую же рамку прогнозирования. Мне нечего вам возразить, вы правы. И если мы действительно сейчас видим перспективу считать бюджет на три года (это сложная задача на самом деле в нынешних условиях, что скрывать, тем не менее мы всё-таки собираемся это делать), тогда и меры поддержки должны работать не один год. Мы обязательно постараемся ваше пожелание учесть, тем более что такое производство, как ваше, действительно требует вложений, а самое главное, что оно стало активно развиваться, рынок формируется. Вот вы привели пример, как автобусы уже покупают и в вашем регионе, и в других регионах. Этот стабильный спрос будет генерировать и ваше развитие, здесь всё понятно абсолютно. Поэтому постараемся в этом плане вам помочь, именно для того, чтобы всё, чем мы занимались в последние несколько лет в рамках антикризисной программы, программы по стабилизации ситуации в экономике, не пошло прахом, что называется.
Практически на каждом из совещаний говорят, как сложно изыскать, например, тот или иной ресурс на будущий период. И это правда. Просто должен быть применён рациональный подход. В чём он заключается? Если мы запустили какое-то производство за счёт мер поддержки, ещё более нерационально это всё хоронить. Если, конечно, само производство не вышло на необходимый уровень рентабельности и не развивается само собой. Но по целому ряду отраслей, которые вы здесь представляете, этого пока нет. Почему мы в этом году вынуждены были усиленно заниматься автопромом? Потому что жалко потерять то, что мы сделали в последние годы. Мне самому ещё, может быть, лет 10–12 назад казалось, что у нас и перспектив особых нет в автопроме. Но автопром у нас стал развиваться – и традиционный автопром, и автопром, который основан на газомоторном топливе, на других видах топлива. Огромные инвестиции пришли – и российские, и иностранные, и государственные частично, и, естественно, частные. Конечно, когда рынок сжимается в условиях кризиса, его нужно поддержать, для того чтобы просто наши предприятия не закрылись, потому что нам снова наращивать производство будет гораздо сложнее. Мы это в Правительстве, естественно, осознаём и решения будем выстраивать именно с пониманием этой опасности.
В.Климов: Не только автопром, Дмитрий Анатольевич, ещё и другие отрасли: и лёгкая промышленность, и текстильная в том числе отрасль. И у них тоже есть вопросы по мерам поддержки. Чем-то они смогли воспользоваться, чем-то нет. Я предлагаю предоставить слово Борисенко Александру Александровичу, руководителю ООО «Камышинский текстиль».
А.Борисенко (генеральный директор ООО «Камышинский текстиль»): Добрый день, Дмитрий Анатольевич! Добрый день, уважаемые коллеги! «Камышинский текстиль», город Камышин, Волгоградская область. У нас тысяча человек работающих. Мы продолжаем славу предприятия, которое в 1970 году было крупнейшим в Европе, – хлопчатобумажного комбинатаимени Косыгина. На сегодняшний день мы перерабатываем 50 тонн хлопка в сутки – это объём, который перерабатывали 12 тыс. человек в 1970 году. То есть мы уже вышли на объём 1970 года. И на сегодняшний день это 30% нашей программы, к которой мы готовы. Мы растём уже пять лет на 20% в год, оборот у нас сегодня 2,5 млрд по году, каждая вторая простынь в «РЖД» – наша, простынь в «Артеке» – наша, простынь на Олимпиаде была наша. И огромное спасибо за программу субсидий, потому что в нашем случае именно программа субсидий вытащила этот проект. Она очень эффективна. Хотелось бы от Вас услышать, будет ли она продолжаться, потому что мне очень важно это при составлении планов. Вопрос следующий, при оценке у нас основным залоговым активом является оборудование, которое мы покупаем из года в год – на сегодняшний день уже на 2 млрд рублей купили. И банки, принимая его в залог, оценивают это абсолютно новое или даже ещё не купленное оборудование не более чем на 50%. Это очень сильно занижает нашу скорость развития. Мы теряем ровно в два раза больше. Если раньше у нас основным конкурентом был Китай, Юго-Восточная Азия… Рынок закрылся по всем известным причинам, и вот уже два года, как мы, всё что ни делаем, у нас очередь на три месяца вперёд. Но за эти два года начала развиваться Средняя Азия, где с господдержкой предприятия вообще не видят никаких ограничений, и развиваются они очень агрессивно – мы уже видим их продукцию, которая на наш рынок выходит. Я имею в виду Таджикистан, Узбекистан, Казахстан. У них под ключ за два года строится предприятие. И мы от них ничем не закрыты, это рынок, сильнейший побеждает в рынке. Белорусы очень активно ведут себя в текстиле. У нас всё хорошо на предприятии, огромная благодарность Минпромторгу, огромная благодарность Андрею Ивановичу Бочарову, мы идём, но мы могли бы идти в два раза быстрее. Просьба: то ли гарантии какие-то нам выдать, то ли предоставить целевое выделение средств под определённые условия, которые в программе поддержки описаны, – нас сдерживает эта оценка оборудования не более чем на 50%.
Д.Медведев: А вот эта 50-процентная оценка залоговой массы имущества, которое вы приобретаете, основана на каких правилах? Это нормативы Центрального банка или же всё-таки правительственное решение?
В.Климов: Это не нормативы, это просто финансовый рынок пытается таким образом страховать свои риски.
Д.Медведев: То есть нет никаких ограничений для коммерческого банка оценить заложенное имущество в 100%?
А.Борисенко: Как раз они ссылаются на Центральный банк. Они ссылаются на нормы резервирования и их заставляют деньги дорезервировать, потому что оборудование не профильное.
Д.Медведев: Его просто трудно продать. У него ликвидационная стоимость низкая.
А.Борисенко: Его и нет в России, поэтому мы его и покупаем.
Д.Медведев: У меня совсем скоро, на этой неделе будет очередное банковское совещание с участием всех наших крупнейших банков. Я этот вопрос подниму и с ними обсужу: что им мешает в настоящий момент принимать имущество в залог по стоимости, близкой в стоимости приобретения. Понятно, всегда должен быть какой-то коэффициент, который применяет банк, когда принимает имущество в залог, но, согласен, 50% ‒ это не соответствует и международной практике. Тем более что нужно ориентироваться на добросовестное исполнение обязательств, а не на то, что потом этим оборудованием придётся торговать. Мы это обязательно обсудим, посмотрим на эту проблему и с точки зрения интересов промышленности, и, естественно, с позиции банков, имея в виду существующие правила по резервам.
Что касается гарантийной поддержки, та система гарантийной поддержки, которая есть, конечно, совсем не идеальна, но мы её не планируем сворачивать, а будем, наоборот, стараться наращивать. Точно так же, как постараемся сохранить и существующие правила по субсидированию текстильной и лёгкой промышленности.
М.Левчук (исполнительный директор ООО «Аргус-Спектр», член Высшего совета партии «Единая Россия»): Добрый день, несколько слов о нашей индустрии. Так получилось исторически, что русские системы безопасности оказались лучшими в мире. Недавно мы заключили контракт на оснащение Биг-Бена нашими системами безопасности. 20 тысяч датчиков будет висеть над головами лордов и пэров. Это по поводу импортозамещения наоборот.
Конечно, мы активно участвуем в «дорожной карте» по поддержке несырьевого экспорта. Очень много сделано в этом направлении за последний год. Это, на мой взгляд, фантастический успех, что столько много вещей и столько много ведомств было скоординировано. Это действительно серьёзная работа, которая была проведена Минпромом, Минэком, другими ведомствами по координации действий государства в этом направлении.
И один существенный момент, на который я хотел бы обратить внимание, – это обратный ввоз ранее экспортированной продукции для гарантийного и постгарантийного ремонта. Высокотехнологичный бизнес подразумевает такую работу. Это определяет надёжность поставщика. Сейчас мы обратно вернуть в страну прибор, чтобы его отремонтировать и снова отправить клиенту, нормально не можем. Единственная наша возможность – это создавать сервисные центры в тех странах, в которых мы работаем. Но, во-первых, мы создаём таким образом рабочие места не там, где надо, то есть лучше бы все эти налоги платить здесь, во-вторых, это здорово ограничит нас по времени: мы физически не можем создать столько сервисных центров в странах возможного экспорта.
Поэтому хотелось бы, чтобы этот вопрос был решён – механизм временного обратного ввоза ранее экспортированных товаров для проведения гарантийного и постгарантийного ремонта.
Д.Медведев: Хорошо, я думаю, что это вполне поправимая история, именно потому, что это и есть поддержка экспорта. Самое главное, чтобы вы правильным образом свою позицию объяснили. У меня предложение такое: я дам поручение таможне, а вы мне подготовьте материал, который бы позволял таможне прийти к выводу, что это всё-таки нормальная операция, а не попытка закамуфлировать под поддержку экспорта ввоз новой продукции без уплаты таможенных повинностей.
М.Левчук: Спасибо большое.
В.Климов: Одна из болевых точек для всех без исключения предпринимателей – это барьеры, причём самые разные. Они часто не только административные, иногда они совершенно монопольные. Тем не менее это факторы, снижающие конкурентоспособность нашего бизнеса.
А.Коркунов (член Высшего совета партии «Единая Россия», сокоординатор предпринимательской платформы партии «Единая Россия»): Добрый день, Дмитрий Анатольевич! Добрый день, уважаемые коллеги! Я как предприниматель, который занимается производством уже достаточно большое время, ещё с советских времён, хотел бы обозначить одну проблему, она касается не только крупного, но и среднего, и малого бизнеса, который занят в производстве.
Что сегодня происходит? 197 организаций в России занимаются контролем и надзором. Под их контролем находится более 600 тыс. нормативно-правовых актов, часть из которых была разработана ещё в советское время. Например, в области охраны труда таких актов 75 тыс. Сегодня часть этих нормативных документов уже утратила свою актуальность: нет субъектов, которые они регулировали, нет и предметов для регулирования, нет и производственных процессов.
По данным Генеральной прокуратуры, в 2015 году было 66% только внеплановых проверок бизнеса, то есть эти проверки увеличиваются.
Несовершенство правовой базы даёт возможность возбуждения административных, а порой и уголовных дел, поэтому бизнес сегодня использует это как повод для ухода из белой в серую, чёрную зону и так далее.
Дмитрий Анатольевич, есть предложение сделать ревизию существующих нормативно-правовых актов, выработать критерии по ускоренной отмене тех актов, которые сегодня потеряли актуальность, и, самое главное, разработать форму, чек-лист проверок и требований, которые были бы понятны как предпринимателю, так и проверяющему органу, что нашло бы понимание и снизило бы давление на бизнес.
Д.Медведев: Что-что, а проверять мы очень любим и умеем, это такой национальный вид спорта своего рода. Собственно, на этом держится не одна генерация должностных лиц. Но, к сожалению, если ещё в советский период это было хоть как-то объяснимо, то сейчас всё это вошло уже в прямое противоречие с велениями времени.
Это не означает, конечно, что мы должны полностью отказаться от контрольно-надзорных органов. Это невозможно, они есть в любой стране, но у нас их действительно запредельно много. Причём на моей памяти было всё: были поручения Президента, Правительства, были всякого рода решения. Я не могу сказать, что воз и ныне там – нет, конечно, в чём-то мы продвинулись вперёд. Появились и каникулы, связанные с отказом от проверок в течение трёх лет, и некоторые другие меры дерегулирования в этой сфере. Но объём нормативного регулирования (здесь вы правы) таков, что, даже несмотря на эти послабления, оптимизацию, всё равно дышать бизнесу очень трудно в этом плане.
Я поддержал бы идею провести мониторинг, или ревизию, нормативного материала в области контроля и надзора, потому что зачастую сами ведомства даже не помнят, что и когда они принимали, там вылезают всякие разные противоречия. Надо, видимо, будет для этого создать какую-то специальную рабочую группу или ещё какую-то структуру. У нас есть люди в Правительстве, которые специально этим занимаются. Но так масштабно задача пока не ставилась, она будет довольно сложной для исполнения, но провести её всё же надо. В противном случае все вы, и в конечном счёте все мы будем постоянно сталкиваться с необходимостью применять в повседневной жизни акты Совета народных комиссаров или Наркомата труда Российской Советской Федеративной Социалистической Республики.
Такие акты есть, их довольно много, и система здесь отсутствует. Поддерживаю эту идею, как и необходимость и дальше продвигать то, что мы все сегодня (здесь, я думаю, противоречия нет) считаем правильным подходом в области контрольно-надзорной деятельности, а именно риск-ориентированный подход, который существенным образом снижает количество проверок и переводит их совершенно в другое русло.
С.Костров (генеральный директор ОАО «Волжский абразивный завод»): Уважаемый Дмитрий Анатольевич, я являюсь генеральным директором Волжского абразивного завода. Это единственное предприятие в России, которое производит синтетический электроминерал, карбид кремния, и является крупнейшим предприятием в Европе. Производство карбида кремния – это крайне энергоёмкий процесс, 50% себестоимости – доля электроэнергии. Именно по этой причине мы были построены непосредственно вблизи Волжской ГЭС как источника дешёвой электроэнергии. К сожалению, от стоимости электрической энергии во многом зависит не только наша конкурентоспособность, но зачастую и выживание как энергоёмкого предприятия.
Мы сегодня работаем на оптовом рынке и покупаем электроэнергию на так называемом спотовом рынке – рынок на сутки вперёд, где стоимость электроэнергии зачастую подвержена различного рода колебаниям, что очень сложно прогнозировать, особенно для нашего энергоёмкого производства. На наш взгляд, выходом из этой ситуации могло бы быть заключение прямых договоров, которые предусмотрены правилами оптового рынка, между генераторами и крупными потребителями электроэнергии. Тем более что для любого генератора мы являемся, я бы сказал, такой сладкой конфеткой, потому что у нас равночасовая нагрузка во время суток и в течение всего года. Тем не менее мы вместе с руководством Волгоградской области, с Минпромом уже несколько лет безуспешно бьёмся над решением этой проблемы. На мой взгляд, основная причина этого в том, что для генераторов существуют так называемые фискальные ценовые риски, если существует разница между спотовой ценой электроэнергии и ценой электроэнергии, заключаемой в прямом договоре. Как только появляется разница, появляются риски. Я считаю, что была бы очень целесообразна разработка методики, оговаривающей правила формирования цен при заключении прямых договоров, которая бы учитывала в том числе энергоёмкость производства. Вот сидит мой коллега, руководитель алюминиевого завода, он тоже привязан к Волжской ГЭС. Поэтому у меня убедительная просьба: нам нужен механизм реализации нашего права заключения прямых договоров.
Д.Медведев: Мне сегодня про это уже два раза рассказали. Один раз, только что, вы, а второй раз добросовестно отработал губернатор. Но давайте не будем забегать вперед. Мы оценим эту ситуацию. Она действительно достаточно специфична для предприятий типа вашего или алюминиевого завода, которые исторически располагались в специальных местах. У вас доля электрической энергии действительно в себестоимости очень высока, и понятно, почему вы сталкиваетесь с такими проблемами. По поводу методики, рисков, вот этой разницы, которая возникает между спотом и прямыми договорами, давайте мы разберёмся. Я дал поручение прямо по этой проблематике Александру Валентиновичу Новаку, Министру энергетики, он должен будет окончательно сформулировать позицию и доложить.
Е.Лазарева (основатель компании «Мама нон-стоп», член Высшего совета партии «Единая Россия»): Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич! Большое спасибо за доверие малому бизнесу. Компания «Мама нон-стоп», мы производим одежду для родителей и детей. Я хочу рассказать о проблеме, которая важна для многих предпринимателей, для малых и микропредпринимателей.
Речь идёт о выходе в товаропроводящие сети. Эта проблема касается и других регионов – мы в этом году проехали более 10 областей. Более 4 тыс. женщин воспользовались программами поддержки малого бизнеса, вдохновились, стали производить товары и услуги. Но дальше есть барьер, и этот барьер – как раз товаропроводящие сети.
Дмитрий Анатольевич, нам очень нужна программа, которая поддержит малых и микропредпринимателей для выхода вот в эти прекрасные товаропроводящие сети. Даже маленькое производство мечтает быть большой фабрикой, и нам важен рынок сбыта. Поддержите нас, пожалуйста.
Д.Медведев: Евгения Станиславовна, что эта программа должна зафиксировать? Какая помощь для выхода маленьких производств, таких как ваше, в товаропроводящие сети нужна? Что конкретно?
Е.Лазарева: Я имею в виду кооперацию среди малых и микропредпринимателей, которая могла бы проводить их в эту товаропроводящую сеть.
Д.Медведев: Так что́ нужно, на ваш взгляд, простимулировать? Кооперацию между такими предпринимателями или же там должна быть какая-то другая система льгот, поддержки? Что лучше сделать?
Е.Лазарева: Я думаю, что важна система кооперации, но эта кооперация должна быть всё-таки при государственной поддержке.
Д.Медведев: Но всякая кооперация всё-таки должна быть снизу, потому что мы один раз проходили кооперацию сверху – это когда колхозы создавали, ничего особенно хорошего не получилось. Всё-таки это должна быть ваша инициатива, но при поддержке государства.
Е.Лазарева: Да, при поддержке государства. Мы это, в общем-то, делаем, собираемся сами, устраиваем себе ярмарки локальные, но я считаю, что в каждом регионе это нужно как-то поддерживать.
Д.Медведев: И сети в этом смысле тоже должны повернуться лицом к малому бизнесу…
Е.Лазарева: Да, это очень важно. Мне очень хочется видеть полку в магазине, где написано «Сделано мамой. Сделано в России». В Волгограде сегодня такая выставка открылась.
Д.Медведев: Это зависит, наверное, от совокупных действий всех участников этого процесса и от вас, конечно, зависит, от ваших товарищей по цеху. Зависит от региональных властей, чтобы они этому уделяли внимание, и зависит от сетей, от того, насколько они адекватны тому, чтобы такие товары выставлять на полку, как вы говорите. Очень часто сети идут по пути наименьшего сопротивления, им просто выгодно что-то другое делать, они, естественно, это делают. Или у них есть какие-то долгосрочные отношения с кем-то.
Но если ситуация на рынке меняется, эти товаропроводящие сети сами по себе могут повернуться лицом к производителю, что, кстати, у нас произошло (я другой немножко пример приведу, но он отчасти похож на ваш) с сельхозпроизводством. Вы все помните, как долго наши крупные сети игнорировали наших сельхозпроизводителей, малых и средних, и всё покупали за границей. Но потом им запретили кое-что покупать за границей, и сети были вынуждены повернуться к собственному производителю.
На самом деле это полезно для рынка в целом. Надеюсь, что что-то подобное мы сможем сделать и в отношении таких предприятий, как ваше.
Е.Лазарева: Спасибо.
М.Блудян (вице-президент общероссийской общественной организации «Опора России», член Высшего совета партии «Единая Россия»): Дмитрий Анатольевич, тему экспорта мы уже обсуждали полгода назад. Говорили о том, что российский экспорт не миф, и сегодня мы видим, что далеко не миф. Экспортёров становится всё больше. Падение внутреннего рынка выжимает нас на экспорт, и это нормально.
Вопрос по-прежнему стоит о преодолении барьеров в признании нас. Сегодняшние экспортёры говорят: «Мы не на 100, мы на 1000% увеличим наши обороты, если наша бумага будет везде признана».
В этом смысле делается очень многое. Идёт процесс признания Росаккредитации, а дальше, в ноябре, уже будут признаваться наши лаборатории. Сегодня кабельщики, например, дооснастили свою лабораторию, – кабельная промышленность откроет себе дорогу.
Средства индивидуальной защиты – у нас две такие лаборатории, уже участвуют в круговых испытаниях с финнами, с немцами. Мы все понимаем, насколько это важно. Но на внутреннем рынке у нас есть большое количество сертификатов недобросовестных.
Д.Медведев: Мы с вами понимаем: недобросовестные организации существуют в любой сфере, в том числе в такой тонкой, как подтверждение соответствия качества, вопросы экспортной поддержки. Почему? Потому что они предлагают за три копейки сделать то, что стоит и сил, и средств. И пока находятся потребители такого рода услуг, эти услуги будут существовать. Это первое.
Второе. Мы не можем, конечно, принять решение единое о том, чтобы их все запретить, иначе бы мы давно это сделали. Но если у вас есть список таких лжеаккредитаторов, тех, кто выдаёт эти лжелицензии, у меня очень простое предложение: вы от отрасли, от объединения подготовьте, отдайте это в Правительство. Мы это, естественно, рассмотрим, а потом уже на уровне руководства Правительства передадим руководителям правоохранительных органов, чтобы они методично по ним прошлись. Это хоть каким-то образом встряхнёт ситуацию.
Что же касается экспорта, то мне отрадно слышать, что система поддержки экспорта всё-таки у нас заработала, потому что всё, что мы делаем, направлено на то, чтобы создавать качественные товары, оказывать качественные услуги. А что является критерием оценки качества? Это не только внутренний спрос. Внутренний спрос в советский период – что предлагали, то и покупали. Это было качественное? Нет, это было зачастую очень некачественное. А вот экспорт – это критерий действительно качества нашей продукции, наших товаров. Именно поэтому мы занимались и дальше будем заниматься поддержкой экспорта.
Коллеги! Хочу поблагодарить вас, во-первых, за всё, что вы делаете, развивая свои производства, вкладывая деньги, свои деньги в том числе, в весьма непростой экономической ситуации.
Наша экономика ещё пока развивается, имеет довольно сложное наследие, именно идеологическое. Нам очень важно, чтобы наши люди, обычные наши граждане воспринимали предпринимательский класс не как какой-товраждебный, а как людей, которые сделали успешную карьеру за счёт собственного труда, за счёт огромного количества сил. Иными словами, нам очень важны истории успеха, которые всегда, ежедневно демонстрирует бизнес. Только тогда мы сможем изменить и восприятие нашей страны, и ситуацию в экономике, в социальной сфере, когда профессия предпринимателя станет одной из самых уважаемых в стране. Можете не сомневаться, мы в Правительстве это понимаем.
Я, конечно, желаю всем нам успешно преодолеть этот весьма непростой экономический период, который сейчас переживает вся страна. От консолидированной работы, от консолидированной позиции Правительства, бизнеса, государственных служащих, всех, кто занимается экономическими вопросами, зависит успех нашей жизни. Я вам желаю процветания в этом смысле.
До свидания!
