Стенограмма:
Д.Медведев: Здравствуйте! Проходите, пожалуйста. Как вас величать?
Н.Аносова: Здравствуйте! Наталья можно.
Д.Медведев: Как скажете. Или по отчеству?
Н.Аносова: Нет. Лучше Наталья. Я ещё молодая, можно Наталья.
Д.Медведев: То, что молодая, вижу. Но иногда и молодые требуют, чтобы по имени-отчеству обращались.
Н.Аносова: Нет, спасибо.
Д.Медведев: Пока ещё не надо. Понятно. Слушаю вас, Наташа.
Н.Аносова: Дмитрий Анатольевич, я немножечко сейчас расскажу о себе, а потом изъясню, какая у меня проблема сложилась. Я родилась в Москве, всю жизнь живу в Москве, с 1982 года. На сегодняшний день одна воспитываю двоих детей малолетних. В 2006 году перенесла операцию на сердце, имею группу инвалидности.
Суть моей проблемы такова. Всё это началось во времена приватизации, в 1990-е годы. Родители подали на приватизацию квартиры. Тогда ещё законы не были прописаны, и наши права (у меня ещё есть младшая родная сестра) были нарушены, то есть нас не учли во время приватизации. Несмотря на то, что родители подали заявление в департамент, чтобы и мы были включены, но не включил почему-то департамент. И оттуда, я так понимаю, начались все мои проблемы. Мать, будучи выпивающим человеком, в 1992 году продала квартиру. Нас выписали, как говорится, на воздух в 1993 году. Сделка была совершена в 1992-м, а выписали только спустя год, и с того момента…
Д.Медведев: Так вы ещё ребёнком были, я так понимаю, в тот момент?
Н.Аносова: Да, мне было 11 лет, я была несовершеннолетняя. И с того момента по сегодняшний день ни жилья, ни регистрации у меня нет, соответственно, и у моих детей тоже.
Д.Медведев: А где вы живете?
Н.Аносова: На съёмном жилье. Съёмное жильё – с младшей сестрой и моими двумя малолетними детьми.
Д.Медведев: То есть у вас нет не только жилья, но вы ещё и не зарегистрированы?
Н.Аносова: Да, совершенно верно. С 2001 года я начала обращаться в суды, чтобы хотя бы вернули квартиру, но был принят закон о добросовестном приобретателе, и квартиру мне вернуть не смогли. Затем я начала обращаться в приёмные различные, обратилась в департамент о постановке на жилищный учёт, признании нуждающимися. Мне было отказано на основании отсутствия 10-летнего срока проживания.
Д.Медведев: То есть, они считают, что вы не находились в этот момент в Москве, не жили? Нет доказательств того, что вы проживали в Москве?
Н.Аносова: Совершенно верно. После чего я обратилась в Кунцевский районный суд, и суд установил факт юридического проживания в городе Москве с момента рождения по настоящее время.
Д.Медведев: То есть этот факт юридически судом установлен?
Н.Аносова: Установлен. После чего я обратилась в департамент Западного административного округа с этим решением суда, с заявлением в установленной форме. Департамент мне отказал, проигнорировав решение суда. Вот прошу у Вас помощи в постановке на учёт.
Д.Медведев: Понятно. Постараюсь, чтобы власти разобрались окончательно. Вот здесь Сергей Семёнович (Собянин) сидит, потому что это поручение всё равно будет в адрес Москвы.
Значит, как я понимаю, у вас есть установленный факт проживания в Москве. Вы хотите, чтобы вас поставили на учёт, как нуждающуюся в жилой площади, ну и по возможности, естественно, в этом помогли?
Н.Аносова: Да, совершенно верно.
Д.Медведев: Сергей Семёнович, я тогда вам напишу?
С.Собянин: Да. Мы рассмотрим. Я думаю, что заявительница абсолютно права и надо помочь.
Д.Медведев: Тогда мы из этого и будем исходить. Я написал Сергею Семёновичу и, соответственно, московским властям о том, чтобы вам оказали необходимое содействие в решении проблемы с учётом установленного судом факта проживания в Москве. Мне кажется, это абсолютно правильная формулировка.
Н.Аносова: Спасибо большое.
Д.Медведев: Я вам желаю добиться того, чего вы добиваетесь последние годы, ну и здоровья, конечно.
Н.Аносова: Спасибо Вам большое!
Д.Медведев: Всего доброго! Счастливо! До свидания!
Здравствуйте! Садитесь, пожалуйста. Как вас зовут?
М. Кулюшкина: Марина Сергеевна.
Д.Медведев: Марина Сергеевна, говорите, я вас слушаю внимательно.
М. Кулюшкина: Я очень рада…
Д.Медведев: Взаимно. Но не ради того, чтобы повидаться, пришли, наверное. Хотя мне тоже приятно.
М. Кулюшкина: Да, конечно. Хотя такая возможность не всем представляется. Меня привёл к Вам мой жилищный вопрос. Мы живём в трёхкомнатной квартире, то есть мы с мужем, четверо моих детей (мы многодетные) и плюс мама – ветеран Великой Отечественной войны.
Д.Медеведев: То есть вас сколько всего живёт?
М.Кулюшкина: Девять человек. И плюс ещё внучки.
Д.Медведев: Ну фактически сколько проживает? Девять человек?
М.Кулюшкина: Девять человек. Ну, сами понимаете, там не только жить…
Д.Медведев: Площадь какая квартиры?
М.Кулюшкина: Площадь 74 кв. м. Это и привело нас сюда, чтобы Вы помогли, потому что обращались неоднократно и в муниципальный, и в жилищный комитеты, но везде отказ. А в муниципальном последний раз нам сказали: «Мы можем вас поставить на очередь, только платное будет жильё». Но у нас нет таких денежных средств, чтобы приобрести жильё.
Д.Медведев: А почему отказы в постановке на учёт были?
М.Кулюшкина: Сказали, что у вас позволяет жилплощадь.
Реплика: Там мама приехала погостить.
Д.Медведев: Понятно, то есть к вам просто добавились люди – мама приехала.
М.Кулюшкина: Да-да.
Д.Медведев: И маму просто не считают при определении нормы жилищной, учётной нормы, точнее, так она называется. Ну давайте попробуем посчитать тогда и маму тоже, для того чтобы на учёт вас поставить и задачу эту решить. Есть заявление какое-то у вас или вы отдавали?
Реплика: Я прошу прощения, у Марины Сергеевны мама – ветеран Великой Отечественной войны, то есть она имеет право по законодательству на получение жилья.
М.Кулюшкина: Да, но нам сказали, что пока 10 лет не пройдёт… А уже вот 10-й год…
Д.Медведев: Но здесь, как я понимаю (я, конечно, не считаю себя специалистом по московской жилищной практике), могут и так, и так решать, потому что практика разнообразная по ветеранам Великой Отечественной войны. Так ведь?
С.Собянин: Стараемся всё-таки не ставить на учёт ветеранов, которые не прожили здесь 10 лет, потому что иначе мы одномоментно со всей страны соберём ветеранов. В общем, такая ограничительная мера есть. Насколько я знаю и слышал эту проблему, там есть ещё другие нюансы, которые могут вполне…
Д.Медведев: Но у них семья большая, а квартира небольшая.
М.Кулюшкина: Да, и тем более дети не могут образовывать свои семьи.
С.Собянин: Одного метра не хватает…
Д.Медведев: Ну да, это, как обычно, по формальным критериям определяется. И потом всё-таки здесь все обстоятельства должны в учёт приниматься, потому что, знаете, когда, скажем, один год проживания – это одно. А мама сколько у вас живёт?
С.Собянин: Около 10 лет.
Д.Медведев: Ну практически 10 лет, то есть это всё-таки сам по себе факт почти уже10-летнего проживания.
Ладно, тогда мы с Сергеем Семёновичем этим тоже позанимаемся, потому что это московское дело. Надеюсь, что поможем.
М.Кулюшкина: Спасибо большое!
Д.Медведев: Вам всего доброго, здоровья. До свиданья!
Здравствуйте! Как вас зовут?
А.Никулин: Антон Семёнович Никулин. Я председатель краеведческого экологического общества в Бутове и руководитель музея школьного – школа №1161.
Д.Медведев: И кем вы работаете?
А.Никулин: Заместитель директора по основной должности. У нас такая детская общественная организация сложилась, где-то лет 10 мы уже работаем в Южном Бутове, создали музей. С 2008 года, когда началась реконструкция посёлка Бутово (построили новое здание школы, сейчас заканчивается строительство поликлиники там же), у нас там такой образовался участок лесной, заброшенный практически…
Д.Медведев: Антон Семёнович, а музей-то чем занимается? Расскажите.
А.Никулин: Музей у нас краеведческий. Это история района…
Д.Медведев: Что там есть интересного? Если мы приедем с Сергеем Семёновичем, с Николаем Николаевичем, есть что посмотреть, нет?
А.Никулин: Есть, конечно. У нас есть уникальный экспонат, например, вот сейчас в преддверии праздника, связанного Битвой под Москвой, – уникальный дневник участника войны, который погиб в Белоруссии, и там очень интересные вещи описаны.
Д.Медведев: У вас кто-то из ребят занимается непосредственно раскопками? Или как?
А.Никулин: Нет, в основном просто собирали…
Д.Медведев: Просто собираете материалы...
А.Никулин: Не только военная тематика. И такой вот сквер образовался, заброшенный достаточно участок.
Д.Медведев: Скверы не образуются обычно. Где ваш объект-то? Покажите.
А. Никулин: Вот школа, здание поликлиники (показывает фото).
С.Собянин: Уже практически достроили.
Д.Медведев: А вот это что такое?
А.Никулин: Это вот как раз участок лесной.
С.Собянин: Это сквер как раз перед поликлиникой.
Д.Медведев: Он и был как сквер или это, по сути, просто пустырь какой-то был?
А.Никулин: Нет, там брошенный…
С.Собянин: Озеленённая территория.
Д.Медведев: Территория озеленения.
А.Никулин: И мы выяснили, что примерно в этом месте в 1941 году одна из линий обороны Москвы проходила, то есть примерно в радиусе где-то метров 200 стояла зенитная батарея. И местные жители, и дети с такой инициативой выступили – создать там сквер защитников московского неба, может быть, установить какой-то памятный знак.
Д.Медведев: Там совсем всё скверно? Нужно приводить в порядок?
А.Никулин: Да.
С.Собянин: Там строительная площадка была.
Д.Медведев: Что-то вырубать, что-то чистить, да?
А.Никулин: Да. И вот начиная вот от этого сквера, здесь будет начало проектируемого проезда.
Д.Медведев: Северодонецкая.
А.Никулин: Да, старая, ещё от посёлка осталась, и тоже такая инициатива – назвать эту улицу в честь Сергея Гавриловича Симонова. Это конструктор-оружейник, который жил и умер в Бутове. С его карабинами, кстати, в Президентском полку до сих пор… Это вот карабины Симонова. До сих пор не названа улица…
Д.Медведев: Ну у нас есть специальная комиссия по топонимике.
С.Собянин: Депутаты городской Думы принимают решения, но мы несколько таких решений приняли в этом году.
Д.Медведев: Мы это можно посмотреть, на самом деле инициатива-то хорошая. Ну это уже действительно пусть коллеги позанимаются. А насчёт сквера, мне кажется, хорошее в принципе начинание. Что он, кусок этот, будет торчать.
С.Собянин: Хорошее, потому что в любом случае после вот этой стройки надо всё это приводить в порядок, благоустраивать.
Д.Медведев: Здесь школа. Здесь больница или поликлиника?
С.Собянин: Поликлиника.
Д.Медведев: Конечно, чтобы здесь нормальный зелёный очаг такой был.
А.Никулин: Здесь же мемориальная часть на территории школы – памятник погибшим жителям деревни Поляны, которая в центре Южного Бутова находилась, перенесён. То есть такая вот памятная мемориальная зона могла быть.
Д.Медведев: Я думаю, мы постараемся помочь, а вы, со своей стороны, тоже там всех простимулируйте. Поможете тоже сказку создавать?
А.Никулин: Естественно.
Д.Медведев: Это ведь тоже в ваших интересах. Вы где-то недалеко живёте, Антон Семёнович?
А.Никулин: Ну в принципе да, здесь же.
С.Собянин: В следующем году всё сделаем, в летний период с ребятами вместе.
Д.Медведев: Вот это правильно.
А.Никулин: Да, мы готовы какие-то экскурсионные дела здесь… и действительно такую зону создать…
Д.Медведев: А музей у вас прямо в школе?
А.Никулин: Да, на территории школы. Там три музея, это музейное объединение достаточно большое. Нам Юго-Западный округ…
Д.Медведев: Молодцы какие! А сколько метров занимает музей, интересно просто, какую площадь?
А.Никулин: Общая площадь где-то около 200 метров.
Д.Медведев: Здорово то, что в школе есть музей свой. Раньше практически в любой школе был музей. Я вот помню, в Питере, когда учился, у нас тоже был музей в школе. Но в основном музеи были военные, партизанские, посвящённые событиям Великой Отечественной войны. Потом это, к сожалению, всё захирело и ушло. То, что вы это возрождаете, – на самом деле, хорошее начинание.
По скверу – давайте с двух сторон, что называется: московские власти и вы там тоже, соответственно.
А.Никулин: Мы небольшой такой проект сделали, уже предложили, и с префектурой, управой тесно работаем. Это своими силами то, что мы нарисовали, каким образом…
Д.Медведев: Вместе с префектурой ещё…
С.Собянин: Ещё есть время. Допроектируем его и сделаем.
Д.Медведев: Вы хотите какую-то стелу сделать?
А.Никулин: Да, со стороны центральной улицы какой-то памятный знак…
С.Собянин: Посвящённый защитникам.
А.Никулин: О том, что конкретно именно в этом месте… Потому что в Южном Бутове памятники есть, но о том, что именно здесь эта линия обороны проходила…
Д.Медведев: Кстати, это не все и знают, скажем откровенно. Я смотрю, вы оружие какое-то хотите тоже там представить.
А.Никулин: Зенитное орудие.
С.Собянин: Это зенитки, воздушная оборона была, я так понимаю.
А.Никулин: Причём мы очень тесно дружим с советом ветеранов. У нас вообще в этом полку служили одни девушки 18–19 лет, в 1941 году. И мы с ними контакт имеем. Одна у нас даже почётный житель района Южное Бутово.
Д.Медведев: Интересно на самом деле. Ладно, Антон Семёнович. Желаем вам успехов. Поможем.
А.Никулин: Спасибо.
Д.Медведев: Договорились. Это нам оставите на память?
А.Никулин: Да.
Д.Медведев: Всё, договорились. Счастливо!
Я распишу вам просто для истории, что называется.
Заходите, пожалуйста. Здравствуйте!
Н.Мучинская: Здравствуйте!
Д.Медведев: Садитесь, пожалуйста. Как вас зовут?
Н.Мучинская: Меня зовут Наталья Исааковна, фамилия Мучинская.
Д.Медведев: Слушаю, Наталья Исааковна, пожалуйста.
Н.Мучинская: Дмитрий Анатольевич, Вы мне простите моё волнение, потому что это совершенно какое-то необычное для меня событие…
Д.Медведев: Ну не совсем обычное, а с другой стороны, нормально совершенно.
Н.Мучинская: Когда вчера мне позвонили, я просто была уверена, что меня разыгрывают. Говорят: «В 18 часов в субботу, завтра вечером, не хотите ли встретиться с Дмитрием Анатольевичем Медведевым?» Я согласилась, но очень была возбуждена.
Дмитрий Анатольевич, у меня муж – инвалид-колясочник после перенесённого инсульта, за 12 лет, к сожалению, не восстановился, прикован к инвалидной коляске. Хотела Вам сказать, что это самая главная моя боль, и Николай Николаевич (Н.Гончар) знает… Я к нему обращалась, находила очень большое понимание, участие…
Д.Медведев: То есть вы обсуждали этот вопрос?
Н.Мучинская: Обсуждали этот вопрос, да. И вообще мы давно знакомы, он нас поздравляет с днями рождения. Очень приятно.
Я хочу Вам сказать следующее: в Подмосковье нет ни одного санатория, оборудованного для инвалидов-колясочников. Хочу пояснить, что санатории, которые по линии соцзащиты, то есть для льготников…
Д.Медведев: Понятно-понятно.
Н.Мучинская: Санатории есть, конечно, красивые, наверное, дорогие… Но даже не потому, что невозможно, можно набрать деньги, можно всё… Но, к сожалению, наше общество не готово, чтобы рядом были эти люди в колясках…
Д.Медведев: Это так. Известная тема, конечно.
Н.Мучинская: Очень неприятно, понимаете, приехать отдыхать и ловить на себе взгляды…
Д.Медведев: Да и не только взгляды, просто неудобно – ни перемещаться, ничего.
Н.Мучинская: Да. Я хочу сказать, что мы ездили два раза в санаторий, который называется «Аксаковские зори», просто маленькая подробность.
Я звоню, прихожу в департамент соцзащиты (ведомство Владимира Аршаковича Петросяна), переписываюсь, на сайт правительства Москвы захожу… В общем, сплошные, будем говорить таким словом, отписки. Мне пишут, что вам предлагали со 2 августа, уважаемая Наталья Исааковна, санаторий «Подлипки», а вы отказались. Но ведь никто не спросил меня… Я говорю: «Послушайте, давайте вот этот господин, который готовил это письмо… Давайте мы вместе поедем туда, и вы увидите». Я предварительно должна была туда поехать, потому что я не могу с человеком приехать и увидеть там эти лестницы…
Д.Медведев: Ну, конечно.
Н.Мучинская: Я прихожу, мне показали два номера. Я не буду говорить про запах… Но там негде развернуться, а как же с коляской?! Санитарная комната – это вообще, туда въехать невозможно. О таких мелочах, как зеркало, – чтобы было на уровне… Я бегала два раза к плотнику: «Перевесьте мне зеркало». Что, почему? Потому что человек сидит, он не может… Так вот в этих «Аксаковских зорях» всё не приспособлено: в столовой, в лифт кое-как втискиваемся, потому что он стандартный, он не грузовой, еле-еле можно втиснуться в лифт. А в столовую – там четыре вот такие ступеньки…
Д.Медведев: Просто не проехать.
Н.Мучинская: Поэтому по территории мы проезжали через заднее крыльцо, мимо баков с помойными очистками, по буеракам всяким… Так въезжали три раза в день. Все так смотрят: «Ой, как же вы там справляетесь?» Да вот так вот справляемся.
В корпус тоже заехать невозможно, потому что вот такие ступеньки. Я в своём письме написала, когда ходила к Владимиру Аршаковичу, что… Вот приёмная правительства Москвы (я не знаю, много ли туда ездит инвалидов-колясочников) – две такие ступенечки. Я инженер-строитель. Вы понимаете, что такое, пандус сделать пологий… А втащить человека в инвалидной коляске, когда пандус под углом 45 градусов, это просто невозможно. А что делать? А получается, что я прошу путёвку, мне её дают, а я потом ещё рассказываю вот такие вещи.
Д.Медведев: Но отдыхать при этом невозможно.
Н.Мучинская: А в Подлипки, когда мне в этом году предложили туда поехать… Я туда поехала… Вот этот номер, в который пройти нельзя… Пришла в столовую. Там метров 800 красивая территория, замечательная, лес, всё... Я прошлась до столовой, захожу – три лестничных марша по 16 ступенек. Я всё-таки поднялась туда, спрашиваю: «А где у вас лифт?» На меня посмотрели, как на сумасшедшую инопланетянку. Но как же можно? Дают путёвку в такой санаторий, а потом говорят: «А вы, Наталья Исааковна, отказались от этой путёвки».
Д.Медведев: Наталья Исааковна, но вы с этой бедой уже не первый год живёте.
Н.Мучинская: 12 лет.
Д.Медведев: 12 лет, да. Просто в качестве воспоминания, вы, тем более, инженер. У нас ведь ещё некоторое время назад даже в соответствующих нормативах ничего не было по поводу того, каким образом помогать инвалидам-колясочникам. Просто государство исходило из того, что их не существует.
Н.Мучинская: Ну да, а теперь оказалось, что они есть…
Д.Медведев: А потом оказалось, что они есть и что их много очень в стране. Честно сказать, я этой проблемой неоднократно тоже занимался не в смысле даже отдыха, а в смысле скорее организации производства колясок. Вы сами тоже знаете эту тему: кто выпускает, какие, сколько что стоит, потому что каждый человек, у которого есть такая проблема, с этим сталкивается.
Н.Мучинская: Теперь их дают бесплатно, это хорошо.
Д.Медведев: Да, теперь их дают бесплатно. Мы на это выделяем деньги из федерального, кстати, бюджета, и в принципе это абсолютно правильно, и вроде бы нормальные коляски стали производить у нас.
Н.Мучинская: Да.
Д.Медведев: Я просто к тому, что на эту проблему никто раньше внимания не обращал. Теперь в отношении того, о чём Вы говорите. Я считаю, что, конечно, в Подмосковье с учётом того, что это огромный регион, а Москва ещё больше, а сама Московская агломерация и подмосковная – больше 20 млн человек, я, честно говоря, не знаю, сколько среди этих 20 млн колясочников, но я уверен, что это тысячи людей…
Н.Мучинская: Тоже достаточная цифра…
Д.Медведев: Это тысячи людей, если не десятки тысяч. Поэтому, я думаю, нам нужно будет просто рассмотреть этот вопрос: или построить новый санаторий, который на это ориентирован, или капитальным образом отремонтировать, переподготовить, модернизировать существующий, я не знаю, «Подлипки» не «Подлипки». В общем, я обязательно дам указание и по правительственной линии этим позаниматься Минтруду, Минздраву. Может быть, мы ещё посмотрим на эту тему с партийной позиции, потому что у нас есть партийные проекты, и там тоже у нас свои возможности есть. Я думаю, это дело вполне себе благородное будет.
Н.Мучинская: Я даже придумала, что Вы могли бы, Дмитрий Анатольевич...
Д.Медведев: Скажите, что вы придумали.
Н.Мучинская: Стать автором партийного проекта «Санатории – инвалидам». Мне кажется.
Д.Медведев: Абсолютно правильная вещь, потому что если уж кому и нужны санатории, так это прежде всего людям с инвалидностью.
Н.Мучинская: Вы знаете, если у меня есть ещё минута, хочу воспользоваться, потому что со мной случилось просто совершенно неожиданное. Был санаторий «Светлана» под Москвой, где-то Бабушкинская, в тех краях, такой вот кусочек зелёного массива в окружении… Один раз в 2004 году дали путёвку в этот санаторий мужу. Вы знаете, что этот санаторий раньше назывался «Мать и дитя», то есть он был приспособлен. Там такие большие, широкие пандусы, там огромные грузовые лифты, понимаете. Это было всё в одном корпусе.
Д.Медведев: То есть он был достаточно удобный?
Н.Мучинская: Он был достаточно удобный.
Д.Медведев: А что с ним произошло?
Н.Мучинская: С ним произошло… Там уже появились всякие ванны, гидромассаж – всё это было уже коммерческое.
Д.Медведев: Но он живой, этот санаторий?
Н.Мучинская: По-моему, живой. Девять лет назад это было. Это был один единственный раз, когда с нами это случилось, а так…
И всё, что касается инвалидов, так мне кажется… Я не только говорю о своём муже, который достаточно сделал всего, он вообще автор 92-го бензина. Были там неэтилированные бензины, вредные…
Д.Медведев: Химик?
Н.Мучинская: Да, он кандидат химических наук, а закончил университет, физфак. Конечно, кто-то работал всю свою жизнь и достаточно сделали, и просто обидно, когда такие люди… Понимаете, я когда слышу: безбарьерная среда… Какая безбарьерная, когда вот такие бордюры, когда вот здесь не проедешь ни в поликлинику, никуда. Мне вчера, когда позвонили и сказали: «Мы хотим, чтобы вы приехали с вашим мужем». Я говорю: «Куда?» На «Павелецкую», там талоны. Ведь вроде как, с одной стороны, это хорошо – социальное такси. Талон – надо приехать, простоять там 2,5 часа, талончик получить, там скидка, это всё хорошо. Потом надо с этим талоном прийти домой и позвонить в диспетчерскую и вызвать это такси. А дозвониться практически невозможно. Я один раз даже поехала туда, стояла на проходной. Меня там не приняли, потому что сказали, что только по телефону надо. Я говорю: «Я не могу к вам дозвониться. Я тут у вас стою. Возьмите у меня, мы в санаторий уезжаем»…
А в прошлом году мужу было 70 лет, и мы решили в кафе рядом с домом отметить… Вот это такси. Я поехала, талончик взяла, позвонила, и, когда я позвонила, говорю: «Вы знаете, на 7 часов вечера». А мне говорят: «Как в 7 часов вечера? А у нас до 7 часов ездит такси». Я говорю: «Слушайте, человеку 70 лет! Ну как же?» – «Напишите письмо». Я бегала в департамент, писала письмо. Мне должны были в течение двух недель ответить. Я каждый день звонила, говорю: «Вы получили моё письмо?»
Д.Медведев: Бюрократии, конечно, хватает всякой разной.
Н.Мучинская: Ну что это такое?
Д.Медведев: Сергей Семёнович, вы скажите, чтобы всё-таки повнимательнее относились к этим моментам, когда социальное такси…
Н.Мучинская: Конечно, тут самое главное…
Д.Медведев: Но хорошо, что оно всё-таки есть.
Н.Мучинская: Ой, конечно.
Д.Медведев: Знаете, мы очень быстро привыкаем ко всему, понятно, что и сейчас полно недостатков, но раньше и этого не было, поэтому, мне кажется, это само по себе неплохо.
Н.Мучинская: Конечно-конечно, это такси не просто такси. Я заказываю такси, которое… Там такой пандус небольшой, и в коляске можно въехать.
С.Собянин: Специализированное.
Д.Медведев: Приспособленное. А что касается идеи этой, то мы позанимаемся. Мне кажется, это справедливо.
Н.Мучинская: Это хорошая идея. Я думаю, что эти люди так многого лишены, они заслужили хотя бы на какое-то количество летних дней поехать подышать.
Д.Медведев: Наталья Исааковна, потом, если честно, ещё раз говорю, у нас таких людей очень немало, и это тоже правда, и мы должны о них помнить.
Н.Мучинская: Спасибо Вам большое!
Д.Медведев: Передавайте привет мужу, и всего вам доброго!
Н.Мучинская: С большим удовольствием. Спасибо большое! До свиданья! Я Вам очень признательна.
Д.Медведев: Садитесь, пожалуйста. Как вас зовут?
Д.Хлынова: Меня зовут Хлынова Дарья. Я студентка…
Д.Медведев: Значок у вас, я смотрю, такой…
Д.Хлынова: Да, я член партии
Д.Медведев: Коллега, значит.
Д.Хлынова: Да. Я студентка МГУТУ им. Разумовского. Закончила Белокалитвинский казачий кадетский корпус, в общем, пошла по этой всей общественной линии, мне это всё интересно. Я езжу на всякие сборы, слёты, везде участвую, и мои коллеги, и мои одногруппники, и все мои ребята – нас интересует такой вопрос: у нас повысили цены на общежитие, то есть когда мы сюда приехали…
Д.Медведев: Но только не у вас, а по всей стране изменились правила.
Д.Хлынова: Да, изменились правила. Но нам интересно, по какой формуле это всё складывается? То есть раньше не более 5% у нас была стоимость общежития от стипендии. А теперь как? Стипендию нам не повысили.
Д.Медведев: Но вы же прекрасно знаете, что это ни по какой формуле сейчас не рассчитывается. Сейчас это внутреннее решение самого университета, которое должно приниматься в том числе с учётом мнения совета обучающихся или студентов, если речь идёт об университете. У вас сколько сейчас стоит?
Д.Хлынова: Сейчас 600, а было 60.
Д.Медведев: Было 60, то есть в 10 раз повысилось? Это такая значимая уже цифра.
Д.Хлынова: Да, это значимая цифра, почему? Потому что у нас не все москвичи, у нас приезжие люди, и те ребята, которые приехали из глубинки, и реально для них стипендия… Они учатся, стараются специально, чтобы у них была повышенная…
Д.Медведев: У вас какая сейчас стипендия-то?
Д.Хлынова: 1200. Плюс социальная – тоже 1200.
Д.Медведев: Нет, обычная стипендия – 1200?
Д.Хлынова: Да. Они стараются, учатся, чтобы у них была повышенная стипендия. Есть такие люди, которые, скажем так, рассчитывают, на эту стипендию, то есть если… Сегодня я, скажем, покушала, купила себе булочку, а завтра я не кушаю, потому что очень плохое семейное положение, и я не могу себе позволить ходить в столовую или как-то… Реально такие люди есть.
Д.Медведев: Вы знаете, это всё-таки редкие люди. Я когда учился, у меня была стипендия 40 рублей, точнее, у меня была повышенная, потому, что я отличник был, у меня была 52 рубля. В принципе в отличие от 1200 рублей на эту стипендию как-то, очень плохо, но можно было прожить, ну, что называется, на куске хлеба, бутылке молока. Но никто на эту стипендию тогда, естественно, не жил, всё равно все пытались что-то заработать. Но в чём вы правы: раньше, ну скажем, и при советской власти, и, может быть, ещё до изменения правил, стоимость проживания в общежитии была по силам любому студенту, и можно было действительно даже за счёт стипендии всегда за это расплатиться. Сейчас у нас очень большая дифференциация. Вот вы сказали, что в вашем вузе 600, да?
Д.Хлынова: Да.
Д.Медведев: В среднем по стране 440 сейчас, но Москва просто, видимо, подороже, потому что это Москва. Но есть вузы, где плата за общежитие 1000, есть какие-то вузы, где, по-моему, 1500. Вообще-то я давал поручение нашему министру, чтобы они просто взяли это под контроль и поставили эту задачу перед всеми ректорами, чтобы они постарались выйти на приемлемую для конкретного контингента студентов цифру. Вот это главная задача, и делать сегодня по закону нужно именно так. Просто собраться вместе с ректором и поговорить на эту тему.
Вы считаете, какая сумма была бы правильной для вашего университета?
Д.Хлынова: Ну не знаю, я привыкла… Я техникум кадетского корпуса заканчивала, у меня было общежитие 150 рублей в Ростовской области.
Д.Медведев: Но это техникум.
Д.Хлынова: Это техникум, да.
Д.Медведев: Там и стипендия всё-таки поменьше.
Д.Хлынова: Да, но когда я собиралась поступать сюда (здесь мои друзья тоже в общежитии), 60 рублей для меня показалось очень смешным для Москвы. То есть я уже психологически настроилась, что у меня 60 рублей будет в месяц и стипендия 1200, плюс какой-то бонус…
Д.Медведев: То есть вы сможете что-то ещё отложить от этого.
Д.Хлынова: Да, отложить, потому что я тоже сюда приехала учиться. Я не планировала ехать в Москву, я планировала ехать в Ростов, также в Ростове идти дальше, но меня директор корпуса направил сюда. И зная моё семейное положение, что у меня родители в глубинке, папа работает на школьном автобусе за 3,5 тыс., что очень смешно, а мама на пенсии…
Д.Медведев: Это смешно. Это кто такую зарплату платит – 3,5 тыс.? Где это?
Д.Хлынова: Вот такой оклад. Это Волгоградская область, Суровикинский район, станица Суворовская.
Д.Медведев: Неужели всего 3,5 тыс. зарплата?
Д.Хлынова: Да. Когда какие-то дополнительные выезды, ну четыре, может быть, заплатят. На самом деле это смешно.
Д.Медведев: Да, это действительно очень несерьёзная зарплата. Я даже удивлён, что за такую работу кто-то берётся сегодня.
Ладно, мы сейчас с вами вернёмся к вопросам общежитий. Ещё раз говорю: эта тема стала более острой после вступления в силу закона. Надо чтобы студенты (в данном случае я обращаюсь и к вам, мы с вами, тем более, в одной общественной организации состоим, и ко всем другим студентам) к этому относились более внимательно и просто определяли своих представителей и во взаимоотношениях с ректоратом добивались приемлемых уровней стипендии и, соответственно, платы за общежитие, потому что, ещё раз говорю, очень большая дифференциация. Я не знаю, на самом деле 600 рублей – это много или мало сейчас для Москвы, я думаю, что для Москвы это достаточно нормальная цифра. Хотя, например, в каком-то другом городе это могло бы быть уже и больше, чем требуется.
Д.Хлынова: Да.
Д.Медведев: Ещё раз говорю: по стране 440 сейчас средняя.
Д.Хлынова: Для меня как-то это в принципе нормально, я выкручиваюсь, но я ещё председатель студсовета, и у меня ребята постоянно спрашивают: а почему так происходит?
Да, мы собрались в общежитии, написали письмо ректору, собрали подписи, но ничего не поменялось. Я не знаю, дошло это письмо, не дошло…
Д.Медведев: До ректора-то дошло, наверное. Так вы чего всё-таки добиваетесь от ректора? Вы хотите, чтобы он снизил этот размер платы?
Д.Хлынова: Снизил. Там варианты были: 800, 600, 400 рублей, мы анкету делали.
Д.Медведев: Ну у нас есть, во-первых, льготные категории, которые вообще не платят за общежитие.
Д.Хлынова: Да, есть такие.
Д.Медведев: Это люди с ограничениями по здоровью, потом там некоторые социальные категории. Я думаю, что в каждой студенческой организации этот вопрос нужно просто поставить на обсуждение, поговорить с ректоратом и выйти на какие-то приемлемые цифры. В принципе, конечно, можно и другие механизмы продумывать, хотя я не уверен, что это правильно сегодня. Сергей Семёнович, вы что думаете?
С.Собянин: Раньше цены на общежития регулировались Министерством образования.
Д.Медведев: Раньше плата за проживание в общежитии была установлена законом – не более чем 5%, поэтому они и регулировались.
С.Собянин: Да, а сейчас как бы сами вузы принимают решение. Может быть, всё-таки Министерство образования выработало бы единые рекомендации, а также более чёткий механизм установления этих цен – так, чтобы мы видели эту поляну, потому что действительно в одинаковых примерно вузах устанавливают совершенно разные цены.
Д.Медведев: Это есть. А какие самые высокие?
С.Собянин: По-моему, даже до 6000.
Д.Хлынова: Да, до 6000 доходит, а условия одни и те же.
Д.Медведев: Вот это точно несправедливо. Хорошо, давайте так и договоримся. Я, собственно, уже поручение министру давал… Они там пальчиком погрозили, естественно, всем ректорам, сказали, что должны они за этим следить вместе с обучающимися, вместе со студентами. Но, может быть, действительно уже пора сделать и какие-то методические рекомендации… Мы не будем напрямую регулировать, говорить, что там не больше 500 рублей… Этого мы делать сейчас не будем, это просто неправильно, но хотя бы, чтобы за проживание в одинаковых условиях брали одинаковую плату применительно к условиям опять же конкретного населённого пункта. В Москве, например, – набору университетов – не выше, допустим, каких-то определённых границ. Если речь идёт о каком-то другом городе, то, соответственно, могут быть другие цены. Методичку пусть сделают.
С.Собянин: Чтобы таких выбросов не было, такой разницы не было.
Д.Медведев: Но больше всего раздражает всегда несправедливость. Потому что если у тебя точно такая же кровать в точно такой же комнате, а за неё берут в 5 раз больше, это, конечно, неприятно, согласен.
Д.Хлынова: Да, это точно. Собственно говоря, я не знаю, попало это письмо или нет. Я тогда была на форуме…
Д.Медведев: Куда попало-то?
Д.Хлынова: Не знаю, куда оно попало.
Д.Медведев: Писали на ректора, а пришло в другое место, я так понимаю?
Д.Хлынова: Не знаю, куда оно пришло…
Д.Медведев: Раз мы с вами об этом говорим, значит, куда-то дошло...
Ну ладно. Мы желаем Вам, Дарья, хорошо закончить университет и найти себя и в общественной работе, но, самое главное, в жизни. И не забывайте про «Единую Россию».
Д.Хлынова: Я руководитель САО.
Д.Медведев: Вот как здорово! Значит, я вас поздравляю с 12-летием нашей партии.
Д.Хлынова: Спасибо большое. Я Вас тоже поздравляю. Всего Вам хорошего.
Д.Медведев: Спасибо. Счастливо.
